— А что было на кассетах, Том?

— На первой кассете ты в наручниках, а Коллинз пытается овладеть тобой. На второй — два амбала по приказу Леона избивают тебя ногами, а потом…

Спина Джейка в один момент покрылась липким холодным потом. Он крепко сжал стакан в руке и опустил голову, ожидая услышать постыдные подробности.

— …а что было потом, я всё стёр, — продолжал приятель. — Я не стал на это смотреть, Джейк. И никто этого не видел. Но для суда оказалось достаточно даже обрезанного ролика.

Джейк расслаблено выдохнул и с благодарностью взглянул на Тома.

Приятель взял с тарелки копчёное мясное канапе на шпажке и отправил в рот несколько кусочков.

— Вы только представьте, что было бы с присяжными, покажи я им остальные кассеты, — сказал он с набитым ртом. — А списки клиентов! Да любой из этого списка выложит целое состояние, лишь бы не оказаться на страницах газет. У вас глаза вылезут на лоб, если я назову несколько имён из картотеки Нортона…

— Лучше не надо, — прервал его Джейк. — Лично я хочу всё забыть и тебе того же советую. Запрячь эту бомбу замедленного действия куда-нибудь подальше и помалкивай. У тебя семья, Том, а эти люди шутить не любят.

— Я знаю, — серьёзно сказал приятель. — И уже принял меры предосторожности. В случае чего, эта информация выплывет наружу, и тогда весь мир узнает, как на самом деле развлекаются наши знаменитости. Кстати, а ты для них не опасен?

Джейк усмехнулся и покачал головой.

— Нет. Кроме Джеффри Коллинза я больше ни с кем не успел познакомиться.

Он обвёл взглядом полупустой зал и вернулся к началу разговора:

— Том, ты ведь так и не сказал нам, как нашёл тайник?

Мартин Дуглас, сидевший всё это время молча и ловивший каждое сказанное слово, с любопытством уставился на Тома. По его блестевшим глазам было видно, что он с каждой минутой всё больше и больше проникается к светловолосому полицейскому восхищением и благодарностью.

— Хорошо, хорошо! Дайте мне только горло промочить, — взмолился Том, отхлёбывая из стакана приличный глоток. — Так на чём я остановился? Ах, да! Я говорил о том, что долго думал: куда бы ещё можно было спрятать эти чёртовы кассеты? Вскоре мои нервы не выдержали. Не надеясь на собственные силы, я обратился за советом к Патрику Льюису из отдела наркотиков. Ты помнишь его, Джейк?

Тот кивнул. Он немного знал Патрика. Лейтенант Льюис пользовался у своих коллег заслуженным уважением и репутацией настоящей двуногой ищейки по обнаружению тайников с наркотиками и оружием. У него был колоссальный опыт в такого рода делах. Немудрено, что приятель решил воспользоваться его уникальными способностями и привлечь к поиску компрометирующих улик.

Для начала Тому пришлось очень постараться, чтобы убедить Льюиса принять участие в повторном обыске. Неизвестно, каким образом ему удалось договориться, но Льюис согласился.

Всю ночь напролёт они тщательно вылизывали кабинет Леона, дюйм за дюймом простукивая пол, стены, потолок. Заново перебирали вещи, передвигали мебель, потрошили содержимое столов и полок. Пересмотрели всё. Льюис даже разобрал кондиционер — пустота. А под утро, усталые и злые, они упали на диван. Там рядом на полке стояла начатая бутылка виски. С горя пропустили по пять капель, чтобы думалось лучше.

И тут вдруг Льюис прикипел взглядом к большому книжному шкафу. Добротному такому, цвета тёмной вишни, состоящему из трёх секций, отделанных узкими накладными панелями. Выглядели эти панели как плоские древнегреческие колонны с вертикальными желобками. Ширина каждой такой пилястры была не больше 5—6 дюймов, а высота — почти во всю длину шкафа.

Чем привлекла Льюиса обычная декоративная отделка — непонятно, но он подошёл и по очереди простукал все четыре пилястры. Средняя заинтересовала его больше остальных. Он провозился с ней около пяти минут, потом внутри что-то щёлкнуло и вдруг — о, чудо! Хитрая панель выехала вперёд, оказавшись узкой выкатной полкой.

Том даже присвистнул: почти такую же полочку его просила сделать Сара, чтобы закрыть на кухне небольшую нишу между холодильником и стеной, а потом хранить там всякие баночки со специями и прочую хозяйственную мелочёвку.

Открывшийся им тайник был настолько узким, что вряд ли смог бы вместить в себя баночки со специями, однако для видеокассет места вполне хватало. Они стояли плотной шеренгой как солдатики, плечом к плечу, и занимали несколько ярусов. На некоторых из них рукой Леона были аккуратно выведены инициалы клиентов. Здесь же находились и конверты с фотографиями и негативами.

Ликованию мужчин не было предела. Блистательный лейтенант Льюис как всегда оказался на высоте. А на вопрос, как же он догадался про тайник, Патрик ответил обезоруживающе просто: одна из пилястр показалась ему чуть шире других. Всего-то! Да разве обычному человеку придёт в голову сравнивать какие-то там пилястры?! Но в этом был весь Льюис. Настоящий гений сыска.

Всё остальное было делом техники. По возвращении домой Том тщательно пересмотрел все двадцать три кассеты. Работа, надо сказать, не для слабонервных. Со слов Тома, его пару раз чуть не вывернуло от отвращения, когда он наблюдал некоторые интимные подробности. Но, несмотря на эстетическую травму, он всё-таки отыскал нужные ему кассеты, подверг их строгой цензуре, и уже в таком полуобработанном виде отснятый Леоном видеоматериал предстал перед судьей и присяжными.

— Отличная работа, Том! — сказал Мартин Дуглас. — Да вам нужно при жизни памятник ставить!

— Да что я? Льюису спасибо, — отмахнулся полицейский.

Доктор для убедительности погрозил пальцем:

— Не скромничайте, Том. Ваша заслуга здесь очевидна. Льюис, конечно, большой молодец, но без вашей инициативы ничего бы не вышло.

Джейк с чувством накрыл руку приятеля своей ладонью.

— Спасибо тебе, братишка. Что бы я без тебя делал?

Том посмотрел ему в глаза.

— Ты мой друг, Джейк. К тому же это самое меньшее, чем я смог отблагодарить тебя за спасение Бобби, — на его лице снова засияла широкая улыбка. — Мистер Дуглас, вы что-то говорили о моём памятнике при жизни? Вы знаете, я малый простой — согласен на памятник и после смерти. Скромное желание, не правда ли?

Они снова выпили.

— Боюсь, что памятника тебе придётся ждать ещё очень долго. Может от чего-то другого, но от скромности ты не умрёшь, это точно, — пошутил Джейк, чувствуя, как быстро хмелеет.

Вообще пил он нечасто, и уж если ему доводилось надраться, то обычно после трёхсот—четырёхсот граммов его прилично развозило. К тому же сейчас ослабленный долгой болезнью организм с непривычки вяло противостоял действию алкоголя.

В самый разгар веселья к их столику подошли две проститутки. Одна из них, тощая, с обвисшей грудью под вишневым декольтированным платьем держала под руку свою подругу, которая выглядела много сочнее первой, а её пышные формы привлекли пристальное, слегка замутнённое алкоголем внимание Тома.